Мы продолжим описание событий, связанных с борьбой митрополита Георгия (Данилова) с церковностью и евангельскими принципами жизни на территории Нижегородской епархии. Эта печальная летопись имеет своей целью преодоление разгулявшегося зла, которое получило слишком большое и бесконтрольное развитие в Русской православной церкви в прекрасной области России, поистине достойной лучшего. Ранее была опубликована первая часть.
Развал общины при Храме Жен Мироносиц
Еще одна показательная история связна с приходской общиной при храме св. Жен Мироносиц в историческом центре Нижнего Новгорода, недалеко от кремля. Она стала складываться с 1995 года, благодаря серьезному, вдумчивому и заботливому человеку – протоиерею Владимиру Краеву. Люди дружили и за пределами храма, настоятель призывал их ходить друг ко другу в гости, навещать в больнице, принимать участие в иных нуждах. Они вместе восстанавливали храм, собирались на встречи, общались, встречали вместе свои дни рождения и дни кончины родных и близких, была книжная лавка, воскресная школа. Теплая атмосфера и сложившийся уклад стал разрушаться с приходом нового епископа Георгия. Причина – «мало дохода, медленно восстанавливается храм». Сначала о. Владимир был отодвинут с должности настоятеля, а затем вообще отослан в храм с. Владимирское, что близ озера Светлояр на севере Нижегородской области. Священник завещал своим духовным чадам заботиться о храме и не покидать его, хотя многие всё же разошлись по другим приходам. Оставшиеся пережили смену пяти священников подряд, в результате чего их вера в Церковь изрядно надломилась. Христианские отношения оказались не нужны руководству епархии, едва завязывавшиеся связи с пастырями сокрушались раз за разом. А мыслить свою церковность как завязанную на общение вокруг Христа, а не на храме как таковом они не очень умели. Отношения постепенно охлаждались и уходили.
Сильно была подорвана вера в Церковь, когда настоятелем данного прихода стал брат митрополита Георгия игумен Василий (Данилов). Человек властный, взрывной, непредсказуемый, который мог кричать на священников и мальчишек-помощников по алтарю во время богослужения, часто их унижал и придирался к разного рода мелочам. Рядовыми священниками в своем подчинении он был часто недоволен и нередко просил брата заменить их. Ему было дано в управление и «кормление» три храма центральной части города (своего рода мини-благочиние). Эти храмы он регулярно объезжал на своем лимузине, держа в страхе перед собой всех работающих там. О нем ходила дурная слава по всему городу. Быть переведенным под его начальство считалось самым ужасным наказанием. Вырваться священнику самому оттуда было довольно трудно, некоторые из них предпринимали такие попытки, намеренно ведя себя принципиально или юродствуя, но оказывались, к примеру, в далеком селе Разнежье на востоке области со всей своей семьей.
Игумен Василий прямо запрещал «чаепития по углам» и крайне подозрительно относился ко всякой даже минимальной сплоченности внутри прихода, настойчиво подозревая почему-то, что люди дружат против него. Его правая рука, бухгалтер приходов, активно помогала, донося ему все разведанные ею сведения.
Борьба с миссией и оглашением ряда нижегородских священников
Интересным и ярким временем в жизни этого прихода было служение в этом храме молодого священника, преподавателя Нижегородской духовной семинарии Андрея Логинова с 2010 по 2015 годы. То был новый виток собирания общинной жизни. О. Андрей сделал своим приоритетом общение с конкретными людьми, адресную духовную помощь. Через два года служения настоятель разрешил ему проводить занятия для прихожан как преподавателю. А вскоре ушел «на повышение»: митрополит Георгий договорился со своим другом – митрополитом Архангельским Даниилом (человеком очень похожей фармации), и брат Василий стал епископом в новообразованной Котласской и Вельской епархии.
В храм был назначен новый настоятель – протоиерей Сергий Мельчаков. Этот священник был переведен из Городца Нижегородской области по протекции спонсора – влиятельного предпринимателя Виктора Клочая. В районе Городца находилась дача последнего, в тех местах и произошло его знакомство со священником. Близ храма Жен Мироносиц в центре города на склоне Почаинского оврага находится главная резиденция Виктора Клочая с видом на Нижегородский кремль. К тому же он вошел в попечительский совет прихода вместе с Татьяной Шанцевой, супругой тогдашнего губернатора, и стал одним из основных источников оплаты реставрационных работ. Весьма неплохо, когда в этом храме и свой священник. Митрополит Георгий поставил перед новым настоятелем задачу повысить доход, а также вверил ему под начало еще два близлежащих храма в надежде, что деньги спонсора «перетекут» и туда. Новый настоятель тут же стал «выкручивать руки» своим продавцам, чтобы они более эффективно убеждали покупателей церковной лавки покупать товар и заказывать требы, используя все возможные «маркетинговые ходы». Хотя при этом не стеснялся обогащаться сам, используя подвернувшуюся возможность оказаться в «столице Поволжья».
При таких приоритетах новый настоятель о. Сергий сначала был рад миссионерским усилиям о. Андрея Логинова. Но потом понял, что вместе они явно не уживутся. Всему виной принципиальность о. Андрея: он вел просветительские встречи перед крещением и венчанием, без которых крестить и венчать людей ему не хотелось, а это сильно отсрочивало даты этих таинств и время «пожертвований» за них в кассу храма. И пусть о. Андрей и общался с прихожанами по воскресным дням, проводил личные встречи по духовным вопросам, пусть постепенно в храме люди стали объединяться, общаться, стремиться вместе ездить в паломнические поездки, быть друзьями в вере и жизни. Это только в перспективе сулило доход для настоятеля, а сразу его не приносило. Неверующие люди в результате подхода о. Андрея и вовсе не крестились и не венчались, а переходили на длительные евангельские встречи. Настоятелю стал не нравиться такой подход: сначала вера – потом таинства. Зачем это? «Что такое вера», «кто может ее оценить», «этого ненужно, «нам надо делать лепнину на храме на 400 тыс. рублей, а ты тут с людьми возишься; они бы уже давно покрестились, и мы бы имели с них доход» » – такие реплики стали раздаваться всё чаще. Но о. Андрей не слушал. Тогда настоятелю «пришлось» писать на него рапорты митрополиту Георгию, стараться представить молодого священника в его глазах смутьяном.
Интересно, что к этому времени благодаря деятельности о. Андрея уже сложился целый дружеский круг верующих. Они стали задумываться о том, чтобы пройти цикл целостного научения (оглашения), чтобы быть не просто «захожанами» и прихожанами с багажом случайных знаний и обрывочного опыта, а настоящими верующими христианами, знающими Писание, живущими по правде Божией вместе. В них стало рождаться желание миссионерствовать за пределами прихода, приводить к Богу родных, близких и знакомых, отвечать за Церковь. Общая жизнь всё набирала обороты, группа оглашаемых уже почти прошла свой путь, они дружили не только в стенах храма, а в храме приветствовали друг друга, стояли вместе, следили за богослужением по книжкам. Некоторые прихожане, не привыкшие к такой общинной жизни, стали говорить: «Уж не секта ли это?» И хотя в личных беседах эти сомнения рассеивались, но для настоятеля это был еще один удобный повод для рапортов. Тем более молодой о. Андрей стал устраивать миссионерские евангельские встречи за пределами прихода, это хорошо укладывалось в обвинение его в «попытке создания подпольной раскольнической группы».
Митрополит решил не только внять этим рапортам и доносам, он решил устроить показательную расправу над о.Андреем Логиновым и некоторыми священниками, оказавшимися в кругу его общения и дружбы: о. Евгением Зариным, о. Сергием Макарычевым, а также о. Алексием Пискуновым, священником Городецкой епархии Нижегородской митрополии. Была создана комиссия, стало фабриковаться дело. Первые трое священников были отстранены от служения и назначены алтарниками или певчими на клирос. О. Андрея убрали из преподавателей, а о. Сергия отчислили из магистратуры семинарии посреди учебного года без объяснения причин. О. Андрей и о.Евгений должны были убираться в алтаре, убирать снег с крыльца кафедрального собора, чистить сосуды под надзором видеокамер, расположенных в алтаре, мониторы от которых находились в кабинете ключаря собора, всесильного секретаря епархии протоиерея Сергия Матвеева. На богослужениях они без облачений должны были стоять на виду у другого служащего священства, чтобы «другим неповадно было». Состоялось закрытое собрание избранного духовенства, где выступавшие клеймили позором «новоявленных сектантов».
На комиссии о. Андрея убеждали во всем признаться, подписать обвинение и отдаться милости «Его Высокопреосвященства». О. Андрей не пожелал пойти на эти условия, направил в епархию официальные запросы о канонических основаниях для его отстранения и определения на должность алтарника. Это вызвало бурю гнева со стороны руководства, вплоть до желания приехать к нему домой и провести воспитательную беседу с ним и его женой. О. Андрей не выдержал и временно «ушел из алтарников», желая посвятить время больной дочери.
Протоиерей Евгений Зарин был выставлен «модернистом»: он собирал людей на евангельские встречи на своем приходе в с.Подлесово Кстовского района Нижегородской области, сделал книжки для прихожан с параллельным переводом богослужения на русский язык, русифицировал богослужение, читал Писание во время Литургии на русском языке. Так что он тоже как нельзя лучше подходил для «публичной порки». О. Евгений не вынес унижений и написал официальное письмо о своем уходе. Мне приходилось видеть копию этой бумаги, где энергичным почерком было написано: «В связи с несогласием с наложенным на меня наказанием…, а еще более по причине несогласия с воцарившемся в нашей епархии духом страха и подавления всякой инициативы, что никак не может соответствовать духу Святого Евангелия, которое я проповедовал в меру свои человеческих сил все эти годы, прошу освободить меня от всех занимаемых должностей и не считать меня больше клириком Нижегородской епархии… 28.11.2015».
Новости о кампании, проходившей в недрах епархии, стали просачиваться в интернет-блоги и достигли патриархии. Там совсем не нужен был очередной церковный скандал, о чем сообщили Нижегородскому митрополиту. Тогда он был вынужден сделать временно ход назад. Священника Евгения Зарина удалось «выудить» на заседание епархиального совета, где епископ Илья (Быков), викарий митрополита с некоторыми другими его приближенными, убедили о. Евгения «проявить смирение, не ссориться» и забрать данное прошение в обмен на возможность когда-нибудь вернуться. О.Сергия Макарычева вернули к служению. О. Андрея Логинова также вернули, но спустя время решили наказать и состряпать дисциплинарное дело по обвинению в том, что он якобы раз вышел на больничный, вовремя не уведомив об этом, а также вменили за прогул время, когда он не работал алтарником в храме, после чего ему дали выговор и 15 суток исправления в монастыре. Решение комиссии ему зачитали через минуту после завершения ее работы по заранее напечатанному документу. После возвращения из заключения в монастыре он вернулся в Кафедральный Собор под надзор и постоянное моральное давление секретаря епархии, а также его решили удалять из города по выходным, вменив в обязанность поездки за 101 километр каждый воскресный день для проведения богослужений в селах Нижегородской области. Это было сделано для того, чтобы рассеять дружеский круг, образовавшийся у о. Андрея во время его служения в храме.
Иерея Алексия Пискунова удалось «достать» и в другой епархии. Впрочем, это оказалось не так сложно сделать, ведь епископ Городецкий Августин оказался почему-то в полной зависимости от митрополита Георгия, руководителя митрополии. Епископу Августину и его главному чиновнику, секретарю епархии о. Илье Тюрину, прямо дали указания из Нижнего Новгорода относительно о. Алексия, который был тогда настоятелем храма села Роженцово на северо-восточной границе епархии. Сослать куда-то дальше его было невозможно. Оставалось искать причины запретить его через опрос прихожан. Долго не удавалось найти никакого повода для запрета, слишком уж любили прихожане о.Алексия. И было за что: он способствовал собиранию прихода, проводил огласительные встречи, вдохновенно проповедовал за богослужением. Но вот однажды после спора с регентом храма, которая опоздала на богослужение, та поделилась с одним священником, что о. Алексей резко разговаривал с ней, потому что вероятно был «навеселе». Тот священник тут же написал рапорт епископу, и наспех составленный суд осудил, а епископ Августин подписал указ о запрещении в служении. Никакие доводы роли уже не играли.
Узнав, что о. Алексей обратился с иском в Общецерковный суд при патриархе в Москве, Городецкая епархия решила подстраховаться и накопать еще каких-нибудь порочащих сведений. Выехав в село Роженцово, секретарь епархии о. Илья повел опрос прихожан, и ему подвернулся интересный факт, который можно было перетолковать в свою сторону. Ему удалось узнать, что о. Алексей с ведома благочинного и по решению приходского совета передал владимирским реставраторам иконные доски с утраченным изображением в обмен на восстановление икон храма, которые было бы возможно отреставрировать. Это можно было представить как продажу святынь и подвести под определения канонического церковного права, которые запрещают так поступать и определяют такие действия в качестве святотатства. Только надо было заставить благочинного написать, что не было никакого благословения, а также «потерять» акты приходского совета и найти свидетеля, который дал бы порочащие показания. Такого свидетеля удалось найти в лице пьющего кочегара храма, который подписал заранее составленные бумаги. Спасло о. Алексия то, что он собрал большое число свидетельских показания очевидцев. Общецерковный суд в Москве был выигран о. Алексием, несмотря на то, что из Нижнего Новгорода на процесс были высланы документы о том, что его как-то поймали выпившим еще во время учебы в семинарии, что якобы подтверждало его постоянное и систематическое пьянство. Суд признал собранные сведения недостаточными для обвинения и оправдал о. Алексия к неудовольствию митрополита Георгия и епископа Августина.
На этом завершился первый акт непростой истории борьбы ряда нижегородских священников за возможность проповедовать и служить Богу и людям.
Продолжение следует.
Поддержите наше СМИ любой посильной для вас суммой – один раз,
или оформив подписку с помощью онлайн-кассы.
Став подписчиком KozaPress, вы будете поддерживать стабильную работу издания,
внося личный вклад в защиту свободы слова.
18+