Федеральное бюджетное учреждение (ФБУ) «Приволжский региональный центр судебной экспертизы» Министерства юстиции РФ в начале февраля 2018 года завершило экспертизу, установив, что на протоколах осмотра предметов по уголовному делу о вымогательстве, находившемуся в производстве отдела по расследованию преступлений на территории Нижегородского района СУ УМВД России по Нижнему Новгороду, подделана подпись как минимум одного понятого – гражданки М. Копия экспертного заключения, как и других упоминаемых ниже документов, есть в распоряжении «Козы».
Подлинность подписи еще одной понятой на протоколах осмотра предметов по тому же делу – гражданки Е. – установить «не представляется возможным», поскольку отсутствуют свободные образцы ее подписей, получить которые и предоставить экспертам должностные лица СУ СК РФ по Нижегородской области не потрудились. Подпись третьей понятой – гражданки С. – якобы принадлежит ей, считает эксперт.
Между тем независимая экспертиза автономной некоммерческой организации «Коллегия судебных экспертов» еще в сентябре 2016 года установила, что все подписи понятых М., Е. и С. на протоколах осмотра предметов поддельные (для сличения образцы своей подписи М. предоставила экспертам сама, подписи Е. и С. были найдены защитой осужденных на финансовых и прочих документах). Нюанс в том, что гражданка М. и в суде заявляла, что она никогда не привлекалась в качестве понятой и подпись от ее имени на протоколе принадлежит не ей. Она дружила со следователем Эльмирой Мамадалиевой, которая расследовала это уголовное дело, чем можно объяснить появление подписей от лица М. в протоколах.
Также экспертиза, выполненная (ФБУ) «Приволжский региональный центр судебной экспертизы» установила, что запись всех файлов на флешку, ставшую вещественным доказательством, сделана 9 июля 2013 года. Таким образом, она не могла быть представлена следствию в феврале 2013 года в качестве вещественного доказательства для возбуждения уголовного дела, и в этой связи возникает вопрос, на каком тогда основании оно было возбуждено всего спустя три дня после обращения в полицию якобы потерпевшего.
Отказывая в возбуждении уголовного дела в отношении Эльмиры Мамадалиевой и еще одного сотрудника СУ УМВД России по Нижнему Новгороду Ларисы Благовой, подпись которой также стоит на сфабрикованных протоколах осмотра доказательств, заместитель руководителя следственного отдела СУ СК России по Нижегородской области Борис Изверов указывает, что данные протоколы, как и флешкарта, были признаны судом допустимыми доказательствами, решение суда вступило в силу. Однако экспертиза судом не назначалась.
«Согласно ст.90 УПК РФ обстоятельства, установленные вступившим в законную силу решением суда, признаются судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки», – отвечает на жалобу защиты и глава СУСК РФ по Нижегородской области Андрей Виноградов.
Однако полковник юстиции Виноградов то ли по незнанию, то ли намеренно не принимает во внимание позицию Конституционного суда РФ: обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором суда, не могут служить препятствием для возбуждения уголовного дела и свидетельствовать об отсутствии признаков преступления в действиях лиц, осуществляющих производство по уголовному делу (определения от 23 июня 2009 года N 886-О-О и от 20 ноября 2014 года N 2678-О).
Также Конституционный суд РФ, проверяя упоминаемую господином Виноградовым статью 90 «Преюдиция» УПК РФ, в пункте 4.1 мотивировочной части постановления от 21 декабря 2011 года N 30-П указал следующее: «Исходя из того, что установленные федеральным законом механизмы признания и опровержения преюдициальной силы судебных актов подлежат судебному контролю в том числе с точки зрения их соответствия конституционным принципам независимости суда и обязательности судебных решений и с учетом конституционного содержания права на судебную защиту, в качестве единого способа опровержения (преодоления) преюдиции во всех видах судопроизводства должен признаваться пересмотр судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам, к числу оснований которого относится установление приговором суда совершенных при рассмотрении ранее оконченного дела преступлений против правосудия, включая фальсификацию доказательств». Это первое.
И второе. Определение Конституционного суда РФ от 25.01.2012 N 36-О-О (пункт 2) диктует: «Обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным решением, которым завершено рассмотрение дела по существу в рамках любого вида судопроизводства, имеют преюдициальное значение для суда, прокурора, следователя или дознавателя по уголовному делу лишь в отношении лица, правовое положение которого уже определено ранее вынесенным судебным актом по другому делу».
Поскольку УПК РФ устанавливает пределы судебного разбирательства, которое проводится только в отношении обвиняемых и лишь по предъявленному им обвинению (часть первая статьи 252 УПК Российской Федерации), то суд не вправе разрешать вопрос о правах и обязанностях лиц, не привлеченных к участию в уголовном деле в таком качестве, а также при рассмотрении уголовного дела считать установленными без дополнительной проверки обстоятельства, ранее признанные приговором по делу, в котором данное лицо не привлекалось к уголовной ответственности.
Подчеркнем, в судебном разбирательстве с использованием сфабрикованных доказательств Благова и Мамадалиева имели статус свидетелей, а не обвиняемых. Правомерно ли в таком случае ссылаться в отношении их действий и показаний на положения статьи 90 УПК РФ? Этот и другие вопросы в связи с вышеизложенным «Коза» поставит перед вышестоящим руководством господина Виноградова, а также перед Генеральной прокуратурой РФ.
Кстати, заявитель по еще одному делу о вымогательстве перечислил деньги полицейскому, но это тоже не считается нарушением.
Напомним также, есть основания полагать, что УФСБ РФ по Нижегородской области сфабриковало уголовное дело в отношении 70-летнего Тагира Хасанова.
.jpg)
.jpg)
Поддержите наше СМИ любой посильной для вас суммой – один раз,
или оформив подписку с помощью онлайн-кассы.
Став подписчиком KozaPress, вы будете поддерживать стабильную работу издания,
внося личный вклад в защиту свободы слова.
18+