Чем ближе к очередным полуночным курантам в телеящиках, тем больше осторожных и невеселых шуток по поводу семнадцатого года. Безусловно, никаких прямых аналогий тут быть не может. Страна, слава Богу, нынче не в мировой мясорубке –так, всего лишь на относительно небольшой разделочной доске, а напряжение в массах – есть лишь арифметическая сумма легких индивидуальных недовольств нечищеными улицами, ценой айфона в пересчете на деревянные и паталогической несменяемостью опостылевших лиц в тех же телевизорах. Поэтому итоги последнего опроса ВЦИОМ, где политик года – гарант, певец года – киркоров, а писатель года – донцова, хоть и удручающи, но вполне понятны.
Страна всё ещё в глубоком анабиозном полёте хрен знает куда. Думаю, что и гарант сегодня уже не может определить точных координат, хоть и продолжает хорохориться.Тоже по инерции. Дезориентация – не есть следствие непродуманности и «ошибок» руления. Как раз наоборот. Те, кто у руля, несколько лет подряд намеренно и планомерно искажали все возможные общечеловеческие системы координат, грубо черкали в путевых листах и переворачивали «карты с кладами» (реальными ценностями) вверх тормашками. В итоге для 85% населения главные ценностные ориентиры – не Человеческая Жизнь, Безопасность и Взаимоуважение, а – Величие Государства, Жертвенность Во Имя и Победа Над.
По большому счёту каждый человек волен выбирать себе цель своего существования и право исповедовать определенные ценности. И если тебе очень хочется верить в справедливость и необходимость войны за тысячи километров от твоего дома, верь. Поддерживай своих лидеров в благородном антитеррористическом гневе, можешь даже попросить перечислять свои налоги прямиком на заводы зенитно-ракетных комплексов, не вопрос. Тем более, если ты свято веришь в то, что только российские ракеты обладают уникальной системой распознавания террористов, ловко огибая по траектории детей и других невинных граждан, попадают прямиком в игильские головы и компактно взрываются у них внутри.
Другое дело, когда в один из солнечных дней за твоим сыном прискачут Семь Прапорщиков Апокалипсиса и скажут: «Слушай, ракеты закончились, а вражеская гнида оказалась очень живучей, отдавай-ка нам свое чадо, будем колоть гниду штыками».
«Как же так? – дрожащими губёнками запричитаешь ты. – Я же всячески поддерживал геополитику партии, слал вам налоги и лучи поноса врагам, как вы и учили. Не хочу отдавать свою кровинушку! За что?»
«Во Имя Победы Над, – просто и по-своему честно ответят Прапорщики Апокалипсиса. – Ты под этим подписался, выжег – своим маленьким концентрированным лучиком ненависти».
Осталось ли ещё что-то в нынешней реальности, способное нас удивить? Асбурдность, крайне демагогическая вывернутость наизнанку того, что информационно исходит из центра, практически уже не оставляет шансов на «удивление». И наш местный, локальный уклад жизни объяснимо отталкивается от тех же самых, фальшивых систем координат, которые входят в общий, базовый комплект руления. Если так массированно фабрикуют «реальность» сверху, значит есть установка.
Город окончательно приватизирован «отцами», и это знают все.
Наша дума сегодня – это уже на сто процентов элитарный бизнес-клуб, сообщество по узко-отраслевым интересам, полностью подменившее собой понятие выборной городской власти как наёмного защитника и выразителя интересов простых горожан. Наиболее «успешные» (всегда буду брать в кавычки это слово в данном контексте) при этом переходят постепенно в разряд тихих и незаметных, а в качестве публичных общественных мишеней выставляются вроде и не самые плохие ребята, но позволившие в силу личных амбиций и, видимо, сладких посулов, сделать из себя добровольных камикадзе – без возможностей выбора и сколь-нибудь серьезного влияния на принятие важнейших решений.
Или эта история с печальными кранами Стрелки... Кроме всего прочего она имеет и символическое значение. Падающие железные исполины – это последние «стражи» того теплого, привычного и, как сегодня говорится, «лампового» Нижнего, к которому мы привыкли и который так любим. Того города, который поневоле стал родным для Сахарова, по улицам которого свободно гулял, как бы к нему не относились, невероятно харизматичный Немцов, того города, который чуть было не хапнул словоохотливый Климентьев, города, который всегда жил какой-то своей, слегка тормознутой, законсервированной, но на удивление мирной жизнью.
Здесь не было таких громких бандитских войн, как в столицах или на Урале. Здесь не бурлили политические шествия, многотысячные протесты и Дятловы горы не дымили подожженными автомобильными покрышками. Мы, нижегородцы, весьма осторожны и индифферентны. Мы тяжелы на подъем и консервативны. Мы – это бородатая купеческая карма наших расчетливых и малоэмоциональных прадедов.
Но надо понимать, что это те же самые качества, которые всегда срабатывали в качестве предохранителей от трагических потрясений в смутные времена, сегодня позволили спокойно и без единого выстрела прибрать к рукам наш город тем «отцам», которые его не любят и никогда не любили. Даже те из них, которые здесь родились.Ибо если ты любишь свою маленькую родину, разве ты будешь так цинично обращаться с ней, выжимая из неё все соки и монотонно, в промышленных масштабах превращая их в сливки на своем столе?
Увы, из кремля на город не текут потоки Любви. Там важны иные потоки. Но у меня всегда возникает один и тот же примитивный вопрос: обеспечив себя, своих жён, детей, детей своих детей и так далее в третьем поколении, ну сколько же можно уже грести?!
Такова наша действительность накануне семнадцатого года. Но при всем при этом я лично не вкладываю в эту знаковую для России цифру ассоциацию со смутой и обязательными потрясениями, нет. Скорее – вызревшими, как фурункул, изменениями.
Да, был тёмный 1917-ый, породивший братоубийство, а позже – почти столетие идеологических консервов, культурной самоизоляции и, как результат, множество «национальных» обид, выстреливающих сегодня крайне обостренными ещё и умело подогреваемыми чувствами недооценённости, ущемлённого самолюбия, презрения к Западу и снисходительно-надменной иронии к Востоку. Но был и относительно благополучный 1817-ый год, когда Нижегородская ярмарка переехала их Макарьевского монастыря в Нижний Новгород, обеспечив опять же почти вековую бодрую экономическую движуху в нашем родном городе, его бурное развитие. Правда, в том же 1817-ом как раз началась знаковая и многолетняя Кавказская война – один из самых крупных и болезненных наших гештальтов, болезненно отзывающихся по сей день.
Как ни крути, но на пороге – очередной столетний цикл нашей с вами Истории, большой и малой. И неслучайно он приходит в виде Петуха. Петух не огненный. Он жареный. И приходит он, возможно, как раз для того, чтобы клюнуть нас в толстую бесчувственную мясистую задницу – туда, где расположено у нас Коллективное Сознание.
Поддержите наше СМИ любой посильной для вас суммой – один раз,
или оформив подписку с помощью онлайн-кассы.
Став подписчиком KozaPress, вы будете поддерживать стабильную работу издания,
внося личный вклад в защиту свободы слова.
18+