Пятничное совещание в мэрии о судьбе исторической застройки Нижнего Новгорода в контексте подготовки к ЧМ закончилось, на мой взгляд, достаточно приемлемыми результатами. Значительное большинство зданий, которые мы (группа специалистов-реставраторов и активистов движения охраны памятников) идентифицировали в качестве ценных объектов историко-градостроительной среды, сноситься не будут (по крайней мере, сейчас). Дальнейшая их судьба определится по итогам разработки концепции сохранения и развития исторического центра. Очевидно, что часть из них может быть передана инвесторам на льготных условиях («рубль за метр»), другие – отреставрированы с использованием иных девелоперских и финансовых моделей. Подобного опыта в российских городах наработано предостаточно, была бы политическая воля. Возможно, некоторые здания не удастся сохранить на своих местах по градостроительным соображениям; таковые могут быть перенесены в районы плотно сохранившейся исторической среды. Пока же, перед чемпионатом, расселенные дома будут законсервированы и при необходимости задекорированы фальшфасадами.
Неприятно удивила (я бы даже сказал, резанула) лишь позиция руководителя областного Управления охраны объектов культурного наследия Надежды Преподобной, с которой в течение последних месяцев у нас, казалось бы, наладилось весьма плодотворное сотрудничество. Нет, в оценке художественной и исторической значимости объектов мы практически не разошлись – предложенные нами и управлением списки ценных зданий совпали процентов на восемьдесят. Но только мы настаивали на их сохранении, а рекомендация управления заключалась в том, что эти дома (за исключением пяти, по которыми мы успели подготовить заявления о включении их в списки выявленных объектов культурного наследия) следует сфотографировать, обмерить и... снести.
Более того, по утверждению госпожи Преподобной, именно в этом и заключается «государственный подход» в работе с архитектурным наследием. Почему? Потому что на их реставрацию «у нас сейчас нет денег». А поскольку в соответствии с известным указанием главы правительства «держаться» в этих условиях все-таки надо, то поможет нам в этом старый друг – бульдозер: прямо сейчас у нас нет денег, поэтому мы навсегда лишим вас, ваших детей и внуков, настоящие и будущие поколения нижегородцев нескольких десятков объектов исторической памяти. Достанет с вас и фотографий, а для особо дотошных – обмерных чертежей. В общем, привет от других видных государственников: Владимира Юлиановича, Валерия Павлиновича и, особенно трепетный – от Олега Валентиновича… В условиях, когда город потратил 150 миллионов рублей на то, чтобы снять на центральной улице более-менее сносную брусчатку и заменить ее никуда негодным покрытием, слова о государственном подходе прозвучали особенно сильно.
Было, правда, заметно, что Надежда Александровна сама несколько смутилась своей категоричности и попыталась разъяснить позицию: «У меня ведь нет правовых оснований требовать сохранения объектов, не обладающих охранным статусом». С этой формулировкой трудно спорить, если мы рассуждаем в рамках доктрины формальной компетенции: не нарушил чиновник закон – на том ему и спасибо, а инициатива не обязательна, за ее отсутствие не судят. Но уж если уполномоченный орган охраны памятников не проявляет ту самую чаемую «политическую волю», не встает на защиту исторического наследия, не пользуется своим законным правом самостоятельно выявлять памятники, то общественности становится существенно сложней влиять на решения властей. Вынужденным ответом на такой формальный подход стала новая порция заявок на выявление ОКН, врученная нами начальнице управления госохраны непосредственно на совещании. Среди них — как отдельные дома, так и огромное по размерам достопримечательное место «Започаинье»; три тома проектной документации по этому району были подготовлены специалистами еще три года назад на деньги, собранные нижегородцами. Надо только понять, что подменить работу государства мы все равно не можем. Хотя и очень стараемся.
Странно, но позиция городских управленцев в этих условиях оказалась существенно более патриотичной, да и практичной, чем позиция управления. Они, кажется, осознали простую истину: если основным инструментом работы с исторической средой сделать ковш экскаватора, то деньги на ее реставрацию точно никогда не найдутся. Подтверждением тому – итоги градостроительной политики предыдущего губернатора, сделавшего все возможное для прореживания списков памятников истории и культуры. В годы его правления около сотни объектов было выведено из-под государственной охраны, около двухсот ценных построек снесено, но вот уцелевшие памятники более ухоженными от этого не стали. Напротив, исторический центр оставлен Валерием Павлиновичем как будто после бомбежки вражеской авиацией и последующего разграбления армией вандалов. И вот в условиях крайнего цейтнота новая администрация пытается хоть как-то прикрыть срам дымящихся руин в преддверии спортивного праздника. Для сравнения: за те же годы в Томске по инициативе местных властей было принято решение о сохранении около 500 (sic!) объектов исторической застройки вдобавок к двум сотням, уже стоявшим на охране. И чудо — исторический город ухожен, за счет бюджетных средств и средств инвесторов отреставрировано 97 старинных деревянных домов, а городская казна пополняется благодаря потоку туристов, едущих посмотреть на томское резное чудо. Не буду говорить про Прагу, Варшаву, Страсбург или Стокгольм…
В общем, как известно, кто хочет – ищет возможности, кто не хочет – ищет причины. Если архитектурное наследие воспринимается властью как богатство – она ищет и находит средства на его сохранение, а потом эти средства возвращаются сторицей. Если же оно воспринимается в качестве обузы для городского хозяйства – оно действительно таковым становится, постепенно умирая. Как в Нижнем эпохи Шанцева.
В сложившейся ситуации предчемпионатной штурмовщины лично меня серьезно беспокоят три аспекта. Первый состоит в том, что телега опять поставлена впереди лошади. Вопрос судьбы тех или иных объектов исторической застройки должен решаться в рамках концепции сохранения и развития исторического центра. Именно в ней должно быть определено, какие здания сохраняются в качестве памятников или ценных элементов исторического контекста, какие разбираются и переносятся, какие воссоздаются, какие можно снести без ущерба для городской идентичности и т.п. Документ, определяющий эти подходы, называется опорным планом, и уже на его основе разрабатываются градостроительные регламенты, девелоперские и финансовые стратегии, условия аукционов, проекты детальной планировки и другие нормативные акты. Утвержденного опорного плана в Нижнем Новгороде не было никогда – в 2006 году такой документ был разработан НИП «Этнос», получил всевозможные премии, но так и не обрел юридической силы. И понятно почему: предыдущим управленцам ясные правила игры были не нужны, коррупционную рыбку было проще ловить в мутной воде правовой неопределенности.
Новые региональные власти декларировали изменение градостроительной политики. Но вот получается, что ключевые решения «сохраняем – не сохраняем» опять принимаются без внятной административной процедуры, буквально на коленке, без архивных исследований, спокойного обсуждения в широком кругу авторитетных экспертов. И тут возникает риск попасть в ситуацию, когда к моменту разработки концепции окажется, что сохранять уже, в общем, нечего. Понятно, что нынешняя спешка вынуждена – новая городская власть оказалась заложником бесхозяйственности своих предшественников. Мэр Панов, кажется, вполне понимает эти обстоятельства и работает с научной общественностью – случай для последних двадцати лет городской истории уникальный. Надеюсь, наше участие в процессе принятия решений позволит избежать, по крайней мере, непоправимых ошибок. И все-таки тревога остается. Думаю, что до разработки и утверждения опорного плана (а если не мешкать, то его можно подготовить за несколько месяцев) в городе вообще должен быть наложен мораторий на демонтаж объектов исторической застройки.
Второй аспект – уже упомянутое понимание управлением госохраны «государственных интересов». Это понимание, унаследованное от периода «хохловского ига» (Владимир Хохлов – предшественник госпожи Преподобной, - Ред), противоречит всей риторике новых руководителей города и области, не говоря уж о федеральном законодательстве, Стратегии государственной культурной политики на период до 2030 года и общем федеральном тренде на сохранение градостроительной самобытности. Но, насколько я понимаю, именно данному управлению и поручено сформировать техническое задание на разработку вышеупомянутой концепции. Боюсь, что с такими подходами никаких реальных изменений нам ждать не приходится…
Между тем вопрос об отношении к ценным объектам городской среды, по тем или иным причинам не получившим статуса охраняемых государством памятников либо произвольно лишенных этого статуса в годы «хохловщины», – ключевой. Большинство из них обладают не худшими архитектурными достоинствами, что и «статусные» ОКН, при том, что их количество как минимум не уступает числу «статусных». Если большинство этих зданий будет уничтожено, Старый Город как единый градостроительный комплекс просто перестанет существовать – останется набор изолированных объектов в море дешевого постсоветского хайтека.
Наконец, третий аспект – непрозрачность самого процесса принятия решений в области сохранения историко-культурного наследия. Наше взаимодействие с мэрией стало в этом смысле настоящим прорывом, но это ведь разрешение тактического вопроса, хотя и очень важного. Но мы до сих пор не понимаем, кто, в каком порядке и в какие сроки будет разрабатывать анонсированную концепцию сохранения и развития исторической застройки, какой будет привлечен экспертный потенциал, каких подходов придерживаются разработчики, кто будет делать опорный план (а с него, повторяю, и следовало бы начать).
Глава области и города уже сказали по теме архитектурного наследия множество правильных слов, и это замечательно, ведь предыдущий губернатор именовал его преимущественно «отжившими своё халупами». Но этого недостаточно. В течение последнего полугода научно-культурной общественностью города было опубликовано несколько открытых писем к врио губернатора, в них были задано множество достаточно конкретных вопросов. Ясных ответов мы так и не получили, руководитель области не нашел времени встретиться с реставраторами и градозащитниками. Между тем очевидно, что последнее слово по затронутым нами вопросам остается за ним, даже если он этого не хочет, – увы, такова логика возродившейся в России командно-административной системы. Хотелось бы верить, что в ближайшее время такой разговор все-таки состоится.
Фото Романа Яровицына.
Поддержите наше СМИ любой посильной для вас суммой – один раз,
или оформив подписку с помощью онлайн-кассы.
Став подписчиком KozaPress, вы будете поддерживать стабильную работу издания,
внося личный вклад в защиту свободы слова.
18+