Нижегородский оперный театр, кажется, на пороге больших изменений. Заметно оживилась его афиша, только за последнее время пополнившаяся несколькими крупными работами. В их числе теперь не только музыкальные новинки, но и драматические (17 декабря театр презентует пьесу с музыкой Николая Коляды «Баба Шанель»). После большого перерыва вернулся в репертуар Моцарт. Театр сегодня, чего не было доселе, выступает в качестве заказчика и самой музыкальной продукции и – речь идет об опере «Коко Шанель» и балете «Истории любви». В коллектив пришли новые артисты, которым сразу доверяют главные роли. В новом, 2016 году, музыканты представят премьеру сразу двух новых опер (в один вечер!): «Анна» и «Страсти по Марине» Леонида Клиничева для певцов, чтеца и симфонического оркестра.
Обо всех изменениях мы предпочли узнать из первых уст – от художественного руководителя театра Рената ЖИГАНШИНА.
– Ренат, за последние полтора года оперный театр заметно активизировался: в свет вышли несколько оперных премьер, включая мюзикл, новый балетный спектакль. Чем ты объяснишь подобный всплеск в деятельности театра?
– Первое, наверное, сейчас нас жизнь заставляет как-то абсолютно по-новому работать. Потому что, чтобы публика приходила в театр, нужно постоянно подогревать к нему интерес. А интерес подогревается, в первую очередь, за счет новых постановок. Директор театра Анна Дмитриевна Ермакова абсолютно правильно это понимает и очень помогает. Мои инициативы и инициативы других главных специалистов поддерживаются. Уверен, то, что мы последние несколько лет делали и будем делать, – это правильно.
- Что принципиально поменялось в сегодняшней жизни и вынуждает театр работать по-новому?
– В сложных условиях вся страна оказалась, наша культура... Надо элементарно как-то выживать, надо зарабатывать. Грубо говоря, деньги – это все и дало всплеск. Когда я пришел в театр (это было три года назад), тогда еще понимал, что для академического театра две постановки в год – это мало очень. И через некоторое время Анна Дмитриевна услышала меня, и мы пошли путем того, что надо 4-5 постановок в сезон делать.
– Чувствует ли оперный театр конкуренцию другого музыкального театра – театра Степанова или, например, театра «Комедiя», в репертуаре которого за последнее время появилось целых два мюзикла?
– Нет. Мы абсолютно не пересекаемся. Я не скажу, что у нас какой-то отток публики из-за этого пошел. По-моему, все очень логично в том, что у нас своя публика, а там своя.
– Мне все-таки кажется, что некоторые названия в афише говорят о конкуренции. Так, вслед за мюзиклами в «Комедiи» у вас появился свой мюзикл – «Коко Шанель» Эдуарда Фертельмейстера, а скоро оперный представит и совсем, казалось бы, несвойственный музыкальному театру драматический спектакль – «Баба Шанель». Это борьба за нового зрителя или что-то иное?
– Что сподвигло нас, спрашиваешь? Во-первых, это просто потрясающее произведение, само по себе. Во-вторых, там в основном заняты артистки, в силу своего возраста сейчас мало востребованные в театре. Эта работа для них – огромный позитив, они это с удовольствием делают, и мы этим нашли занятие людям.
– Давайте поговорим о недавних премьерах театра, и прежде всего об опере Моцарта «Так поступают все». Получился действительно интересный спектакль. Само возвращение Моцарта в афишу театра можно назвать эпохальным событием. Все бы было хорошо, если бы не одно большое «но», на мой взгляд. Очень сильно урезана партитура Моцарта, речь идет о сокращении оперы примерно на час. Почему академический театр не может себе позволить исполнять Моцарта без купюр?
–Тут дело не в том, что мы не можем позволить себе, – наши силы вполне позволяют справиться со всем. Думаю, что это веяние нашего времени. Чтобы этот спектакль был интересен публике, нам пришлось пойти на сокращения, и до сих пор этот спектакль вызывает довольно большой интерес. Может быть, если бы мы поставили его в первозданном виде, то максимум два-три спектакля показали бы – и на этом все. Я еще раз повторю, что то время, когда жил Моцарт и нынешнее время – это абсолютно разные вещи, и именно время диктует свои условия.
– У тебя как музыканта не дрогнула рука резать Моцарта по живому?
– Абсолютно, абсолютно нет! И мало того, я считаю это правильным. Лучше пусть будет такой Моцарт (чуть урезанный), чем его не будет совсем. Либо будет такой, который не вызовет никакого интереса и, более того, будет вызывать даже отторжение как от самого Моцарта, от самого спектакля, так и от театра.
– Мне это трудно понять... Но разве этим театр не ставит себя в довольно странное положение? Допустим, этот спектакль, который выделяется по многим параметрам (музыка восемнадцатого столетия, сценография, художественное оформление) от привычных спектаклей театра, можно было бы показать на гастролях или он мог бы участвовать в фестивале «Золотая маска». В теперешнем же своем виде нижегородский Моцарт сразу становится аутсайдером. Разве не так?
– Если ты говоришь о Москве, о каких-то зарубежных гастролях – этого не может быть в принципе, потому что Моцарт тогда должен идти на языке оригинала. Везти за рубеж Моцарта на русском языке – это же смешно... У нас и не было задачи куда-то это вывозить, мы же все прекрасно понимаем. Упор мы делаем на то, чтобы быть интересными в первую очередь нашим зрителям. В Перми, например, совсем другая история. Там театр живет всплесками, но в каком там состоянии текущий репертуар, я знаю, так как проработал там пять лет. По крайней мере, тогда (Р. Жиганшин работал в Пермской опере с 2000 по 2005 гг. - Е. П.) это было очень неважно. Как сейчас, не знаю.
– Кстати, участвует ли сейчас нижегородская опера в фестивале «Золотая маска»?
– Раньше этого не было вообще, а сейчас мы начали это делать. Но там ведь такой конкурс! Он, мягко говоря, не очень простой. Чтобы туда попасть, надо несколько лет упорно подавать заявки. Но я совершенно точно уверен, что через какое-то время мы там будем. Для участия мы уже выдвигали «Коко Шанель» и балет «Истории любви». Скорее всего, и «Казаков» также представим на этот конкурс.
– Вернемся к опере Моцарта. В одном из составов театр представил молодую перспективную певицу Екатерину Платонову. С удивлением обнаружила, что она не в штате театра. Есть ли шанс у этой артистки после такого успешного дебюта в «Так поступают все» стать постоянной певицей театра?
– Да, Екатерина была приглашенной певицей. У нее очень яркий и хороший голос и, думаю, большое будущее. Но репертуар нашего театра таков, что мы бы и рады, но не очень понимаем, где кроме Моцарта ее задействовать можем. Возможно, что-то изменится в будущем.
– В последнее время налицо естественная смена певческого состава в нижегородской опере. Что ты можешь сказать о тех, кто сегодня приходит служить в театр?
– Мне очень приятно, что Алексей Кошелев сейчас «набирает обороты». Формазов Андрей – я считаю, что это хорошее, качественное приобретение театра. Ефремова Катя, по-моему, очень хорошо работает, и она сейчас поет практически весь репертуар. Скорочкин Евгений тоже молодец, он крепнет с каждым спектаклем. Игорь Леус – я считаю, что у него огромные перспективы и, самое главное, мне нравится его отношение к профессии и его отношение к жизни в целом. Я считаю, что это те люди, на которых мы в дальнейшем делаем ставку.
– В основном, это певцы, которые воспитывались здесь — в нижегородской консерватории. А музыканты из других регионов интересуются нашим театром, хотят здесь работать?
– Таких заявок полно. Но у нас сейчас труппа более-менее укомплектована. Артисты вообще хотят работать, не только в этом театре. Ты считаешь, что очень много театров и везде ждут их, что ли? Нет, ничего подобного! Все ищут работу постоянно. Сейчас конкуренция есть, абсолютно четкая. И в хоре, и в оркестре. На каждое место у нас есть люди, которые ждут своей очереди. В оркестре сейчас очень хорошие музыканты появились: гобоист Саша Дыдарь, скрипачка Юлия Конина сейчас помощник концертмейстера оркестра, в альтах хорошие молодые музыканты. В общем, оркестр тоже обновляется.
– Еще одна новинка – опера «Казаки» Ширвани Чалаева. Скажи, почему именно на ней театр остановил свой выбор? С кем конкурировали «Казаки», чтобы попасть в афишу театра?
– Эту оперу в Нижний привезла Анна Дмитриевна. Она была в Москве, познакомилась с Чалаевым. Ей музыка понравилась, и она дала послушать ее главным специалистам нашего театра. Нам тоже понравилась опера, и мы приняли ее к постановке. В театр постоянно, раз в десять дней, кто-нибудь что-то присылает. Поэтому выбор у нас есть.
– В одном из интервью ты говорил о своей мечте: продирижировать «Весной священной» Стравинского. А есть ли оперная мечта?
– Надо подумать... Практически все самые основные оперы я уже дирижировал или дирижирую в данный момент. Интересно, наверное, было бы Прокофьева «Любовь к трем апельсинам» поставить. Но у нас уже на три года все распределено и в ближайших планах ее нет.
– Просматривая афишу нескольких месяцев, я обнаружила любопытное явление: из новинок опера Эдуарда Фертельмейстера идет гораздо чаще, чем опера Моцарта. Значит ли это, что Фертельмейстер сегодня популярнее Моцарта?
– У каждого произведения есть свой зритель. Можно сказать так: в настоящее время опера Фертельмейстера намного популярнее, чем опера Моцарта.
– Намного?!
– Ничего в этом странного нет. Это нормально. Потому что публику вообще воспитывать надо. Есть произведения более легкого жанра, и есть музыка, которая труднее воспринимается. В данном контексте Фертельмейстер более легкий композитор, поэтому он более востребован.
Поддержите наше СМИ любой посильной для вас суммой – один раз,
или оформив подписку с помощью онлайн-кассы.
Став подписчиком KozaPress, вы будете поддерживать стабильную работу издания,
внося личный вклад в защиту свободы слова.
18+