Чтобы оценить масштабы нижегородской церковной трагедии, о которой мы начали свою печальную летопись, нужно привести хотя бы небольшой список имен ярких священников, фактически изгнанных из епархии. Напомним, здесь начало этой летописи. Затем было продолжение описания событий, связанных с борьбой митрополита Георгия (Данилова) с церковностью и евангельскими принципами жизни на территории Нижегородской епархии. Идем далее.
Люди и стены
Отец Валентин Марков начинал свое служение в Нижнем Новгороде в 1993 года, после окончания медицинского института. Он стал священником, будучи еще совсем молодым человеком, за месяц до своего 23-летия. За некоторое время до этого он вступил в Александро-Невское братство, хотел служить Богу и людям, особенно желал работать с молодежью. В начале эпохи епископа Георгия (Данилова) о. Валентин служил в Рождественской церкви на одноименной улице и имел репутацию священника «нестандартного». Он проводил встречи с молодыми людьми, умел тепло и неформально общаться, являя собой «церковь с человеческим лицом». Его можно было увидеть катающимся на роликах с молодежью, дом его был всегда открыт для ищущих Бога; на встречах, которые он устраивал в своей квартире, могло собираться до 50 человек. Он создавал атмосферу свободы, доверия и открытости, помогая молодым людям преодолеть ложные стереотипы, связанные с Богом и Церковью. Его супруга, Екатерина, всегда была радушной хозяйкой, вместе с супругом-священником активно участвовавшей в этом общении. За свое рвение он удостоился клеветы, оговора начальства и первого отстранения от служения: такой уровень открытости будто бы «не подобает священнику». Потом его вернули. С июня 2004 года он приступил к служению в древнем Успенском храме на Ильинской горе. О.Валентин «не прекратил» быть открытым – продолжал собирать молодежь и нести проповедь о Христе не только словом, но и делом.
И вот произошел столь характерный для Нижегородской епархии эпохи митрополита Георгия «кульбит». Интересного, творческого человека сначала используют для повышения епархиального рейтинга: выдвигают на первый план, делают из его мероприятий новостные поводы, вставляют в «галерею достижений». Но потом, осознав, что тот «недостаточно покладист» (или просто в силу смены настроения высокого начальника), начинают шаг за шагом сначала игнорировать, потом унижать, затем отстранять и изгонять. При этом мнение людей, которым он помог обрести веру, прийти к Богу и духовно встать на ноги, во внимание не принимается.
Сначала епископ Георгий решил создать в епархиальной структуре место специально «под» популярного о. Валентина. В июле 2004 года тот даже стал ключарем недавно возвращенного верующим храма в честь Сергия Радонежского (вошедшего в ряд церквей «центрального архиерейского подворья» в исторической части города) и председателем миссионерского отдела епархиального просветительского центра. Деятельность о. Валентина пошла в гору. Свое медико-психологическое образование он старался использовать в просветительской и душепопечительской практике, синтезируя достижения современной психотерапии и богатство христианской аскетики. Начинается проведение практических семинаров «Навыки обучения и покаяния» для всех желающих. В основе курса – мысль о том, что покаяние только тогда является истинным, когда оно не есть «зависание» в проблеме своих грехов, не медитация на тему «я плохой», а конкретное позитивное изменение, радостное очищение, творческое избавление от собственных недостатков. Отец Валентин стал работать в области преодоления зависимости и созависимости, и семейного консультирования.
Возможно, у епископа Георгия была надежда, что о. Валентин не только повысит рейтинги епархии, но и привлечет денежные средства на восстановление храма. Но у того в приоритете были люди. Хотя он сам участвовал в подготовительных и строительных работах вместе с заинтересованной молодежью, но владыке, видимо, нужны были не руки и сердца и медленно, а большие деньги – и быстро.
Священник «набирал обороты» и стал слишком уж популярен: «ходил в народ», проповедовал, собирал людей на миссионерских встречах в лавке «Флоренский», не бросал братство Александра Невского и даже пытался защищать его в дни разгрома. Неприязнь епископа разгоралась всё более. И вот уже в ноябре 2005 года вновь создаются условия для его изгнания и запрета.
Священнику, отцу пятерых детей, перестали платить зарплату под предлогом необходимости тратить эти средства на восстановление храма. О. Валентин сначала пытался «достучаться» (тщетно), потом стал подрабатывать в наркологическом диспансере, пользуясь своим образованием психолога. Тогда предлог для отстранения был найден: оставляет в небрежении священническое служение, работая при этом «на стороне». Его даже не стали вызывать в епархиальное управление: указ о запрещении в служении в его отсутствие принесли домой, сунув в руки жене.
Ему было тогда 35 лет. Он оказался духовно стойким человеком: не потерял веру и не «расцерковился», как нередко случается со священниками в таких ситуациях. Продолжил психологическое консультирование и работу с людьми сначала частным образом, затем с помощью организованной при его участии общественной организацией «Осознание»; также не переставал помогать приходу храма прп. Сергия Радонежского. О. Валентин смог вернуться к священническому служению только спустя 12 лет, но в другой епархии.
Итак, талантливый и популярный священник был изгнан, репутация церкви в глазах людей подорвана. Но епископ Георгий, кажется, полагал, что важнее не люди, а стены. К реставрации храма во имя Сергия Радонежского удалось привлечь богатых спонсоров из «Росатома» и других крупных корпораций. И вот стоит колокольня, висят на ней 12 колоколов (самый большой в четыре тонны), сияют позолоченные купола, на стенах – богатые росписи. На День народного единства 4 ноября 2006 г. архиепископ Нижегородский и Арзамасский Георгий торжественно освящает храм при стечении множества влиятельных господ. Храм оказался дороже человека, и так в новейшей истории епархии повторится десятки, сотни раз.
Новая поросль
Здесь следует сделать небольшое отступление. О. Валентин Марков был представителем нового поколения священников. В начале девяностых, при митрополите Нижегородском Николае (Кутепове), в церковь пришли молодые люди с высшим образованием и горячим желанием служить Богу и людям. Семинарии сначала не было, потом она только начала возрождаться, и в этой обстановке они стали «несистемными» людьми в хорошем смысле слова. Хотя выглядели они необычно и непривычно на фоне более старшего, консервативного поколения священства.
Оно, это старшее поколение, было разным. Были священники, прошедшие через гонения и притеснения, хотя их образованность часто оставляла желать лучшего. Мы знаем примеры как достойного, так и безнравственного поведения. Советская власть по всей стране производила «отрицательную селекцию» священнослужителей для того, чтобы церковь разрушилась изнутри. Региональные уполномоченные «атеистического синода» – Совета по делам религий – имели полную власть и определяли расклад внутри церковной жизни. Конечно, всегда были священники, добрые к людям, но живущие в страхе и послушании властям: знали только храм и богослужение и лишний раз с народом не общались. Довольно большая их часть привыкла просто к устоявшимся формам приходской жизни: богослужения, требы, крещение без приготовления крещаемых и восприемников, узенький круг общения из членов семьи и храмовых работников, и представления о том, что люди сами должны прийти в церковь, «если хотят спастись». Были и священнические кланы, родственные и чиновничьи связи.
Новая поросль священников почти сразу столкнулась со старшим поколением. И это столкновение поколений могло найти при мудрой поддержке благоприятный исход. Да, нужно было идти в народ, преодолевая стереотипы. Да, нужно было не растерять опыт традиции, богообщение. Только во всем этом нужно было разбираться, на эти темы общаться, выявлять подлинную традицию Церкви и волю Божию. Но вновь пришедший епископ Георгий имел свои виды на это «столкновение поколений». Получилось так, что он лишь использовал его в своих интересах. Епископ сделал ставку вовсе не на молодежь как таковую, а на «хозяйственников» и преданных ему во всём исполнителей. Именно они стали основой епархиальной системы. «Передовых» священников он использовал лишь для подтверждения своего тогдашнего лозунга «молодым везде у нас дорога» (ради отстранения всех прежних от руководящих постов) и роста личной популярности. Практически каждый из этих молодых был использован и выброшен за пределы жизни епархии. В основном они смогли прослужить священниками не более 10 лет, а времени для того, чтобы хоть что-то сделать было у них и того меньше.
Одним из таких «молодых» был священник Максим Антоненко. Выпускник Томского государственного университета с философским образованием, он приехал в 2003 году в Нижний Новгород, закончив после светского вуза духовную семинарию в Томске. Он был сторонником живой проповеди, христианского просвещения и повсеместного возвращения к практике катехизации. В мае 2004 года был рукоположен в священники, в июле стал председателем епархиального отдела по делам молодежи (правда оставался им недолго). Ему дали место преподавателя миссиологии и византологии в духовной семинарии. Все эти возможности о. Максим хотел использовать творчески. Стоит вспомнить, к примеру, его уроки в семинарии, которые пользовались большой популярностью у учащихся. Он рассказывал о том, что в современной культуре, искусстве, музыке можно использовать для проповеди, как подходить к катехизации (научению) реально, а не теоретически. Желая возродить общинную жизнь и сделать богослужение понятным для каждого прихожанина, говорил он будущим священнослужителям и о проблеме русского языка в богослужении, об обсуждении этого вопроса на Поместном Соборе церкви в 1917-1918 года (о чем всерьёз начали говорить на епархиальном уровне только сейчас).
В церковном служении о. Максим старался не идти на компромиссы с совестью и готов был бороться за Божью Правду, как он ее понимал. Например, на одном из епархиальных собраний нижегородского духовенства с епископом он поднял вопрос о неприемлемости брать плату за исповедь, что повсеместно практиковалось в храмах Нижегородской епархии. Как ни странно, он сумел в этом убедить владыку Георгия, и тот запретил подобный способ обогащения. О. Максим категорически отказывался крестить неверующих людей, и, в результате его непримиримости был «отстранен» от подобных крещений. На всех приходах, где он служил, всегда проводились еженедельные встречи с прихожанами о вере, церковных традициях и евангельских принципах жизни.
Этого человека большого ума и энергии епископ Георгий решил использовать для того, чтобы попасть «в тренд» и даже заработать себе репутацию в некотором смысле «прогрессиста». О. Максим старался лично заниматься катехизацией взрослых, перенимать опыт, изучать церковную традицию. Он был знатоком церковной истории, литургики и богословия, разработчиком положений об обязательной катехизации (научения основам веры, молитвы и жизни) взрослых перед крещением, возродил древний чин крещальной Литургии, которую стали торжественно служить в кафедральном соборе Нижнего Новгорода. Но у него была одна проблема: он слишком поверил епископу Георгию, в то время как последний, заигрывая с ним, просто использовал талантливого священника в своих интересах.
Епископ был готов возглавить Крещальную Литургию под вспышки фотокамер, готов был использовать ум и талант о. Максима для подготовки богословских публикаций и произнесения речей от своего имени (к примеру, статья «Экклезиологические аспекты поста» архиепископа Георгия на сайте «Богослов.ру» на самом деле принадлежит перу о. Максима). Только с помощью этого молодого священника архиепископ Георгий (Данилов) смог с 2010 года более-менее сносно руководить Комиссией Межсоборного присутствия по вопросам организации церковной миссии, заработав на этом определенные «очки». Но при этом владыка совсем не желал что-то менять в епархиальной жизни по существу, особенно в ситуации с крещениями: они в большинстве приходов и продолжали совершаться без какой-либо основательной (а то и вообще без всякой) подготовки, как магический ритуал, да еще и за деньги. Поставленное на поток совершение таинства воды и духа являлось верным источником легкой прибыли для епархии и подчиненных митрополита. Расставаться с этим источником он не хотел. Деклараций звучало много, много красивых и правильных слов епископ узнал и от «ученого» о. Максима, но реальных изменений было крайне мало.
.jpg)
В июле 2009 года произошла встреча архиепископа Георгия с молодым духовенством Нижегородской епархии, где поникшие уже и привыкшие молчать священники вдруг стали задавать неудобные вопросы. Они спрашивали, почему со стороны владыки Георгия нет отеческого отношения к духовенству, а господствует формально-чиновничий подход, почему возник нездоровый перекос в финансово-хозяйственную сферу, а миссия и просвещение народа остаются в небрежении, почему митрополит окружен группировкой священников-хозяйственников, а людей другого склада к себе не подпускает? Сначала архиепископ пытался использовать отработанный демагогический прием – переложить вину на самих священников: «Вот вы сами стонете от финансового контроля, а еще хотите, чтобы я контролировал катехизацию? А это вообще не мое дело – вы сами виноваты, сами ничего не делаете!» Но потом из зала прозвучало предложение встретиться более узким составом, и владыка, решив «прощупать оппозицию», согласился на такую встречу. Она состоялась в его личной резиденции в Печерском монастыре, прийти решилось человек шесть священников (кстати, большинство из них уже не служат в епархии). Эта беседа прошла в формате публичной порки. Владыка понял, что пришедшие не готовы к серьезному отстаиванию своих позиций, и устроил публичную расправу. Архиепископ пожалел тогда только о. Максима (поскольку еще нуждался в его услугах) и на словах прислушался к его предложению ввести на катехизических курсах и в семинарии катехетику (предмет о подходах к научению людей вере, молитве и жизни); впрочем, слова своего не сдержал.
О. Максим стал понимать, что архиепископ Георгий вовсе не тот человек, который хотел бы что-то менять в лучшую сторону. И причина отсутствия благих перемен вовсе не инерция старого духовенства, а сознательная позиция самого владыки. Священник стал угасать. Затем последовал глубокий внутренний, а потом и семейный разлад, перевод в город Бор, развод, отказ от священного сана, повторный брак, отъезд из Нижегородского края и переход в лютеранство.
Это были не единственные яркие священники, ушедшие или изгнанные, и о многих из них еще стоит вспомнить. Об о. Валентине и о. Максиме говорю особо, потому что их горение и вера отозвались в сердцах очень многих людей. Многие пришли к Богу и в церковь благодаря им. Утвердились в вере и намерении служить. Даже когда трудно, даже вопреки. Учась и не повторяя их ошибок, продолжая самое лучшее в них. Важно, что от этих двух священников пошла новая поросль молодых пастырей, с которыми мне тоже посчастливилось в жизни встречаться. Им тоже потом было не сладко в борьбе с антицерковным давлением начальства.
Так странно получается: Господь рождает веру в одном человеке, тот начинает ею делиться. С ним борются, убирают с пути, но эта вера тем временем уже зажглась в сердцах других людей. Видишь, как они снова упрямо идут созидать и собирать церковь на основании евангельских принципов. Их опять «строят», унижают, изгоняют, запрещают. И опять чудо: рождаются от действия Божьего все новые ростки – и снова их пытаются вытоптать и выжечь. Это печально именно поэтому, что борьба с «жизнью жительствующей» в церкви проходит под вывеской церковной организации, ведется руками обладателей больших церковных должностей (странным образом занявшим их под явно внешним влиянием), но совершенно нецерковного духа и принципов. И снова Богу (вопреки тем, кто властвует над людьми, прикрываясь Его именем) приходится выращивать веру в других сердцах, пытаться излечить души, уже поврежденные и искалеченные. И так мается православная церковь в нашей стране, не имея возможности расти своим естественным ростом. И как в этой ситуации трудно, но как важно не терять надежды!
Продолжение следует.
Поддержите наше СМИ любой посильной для вас суммой – один раз,
или оформив подписку с помощью онлайн-кассы.
Став подписчиком KozaPress, вы будете поддерживать стабильную работу издания,
внося личный вклад в защиту свободы слова.
18+