1 января 2019 года в Нижегородской области, как и в других регионах России, стартовала так называемая «мусорная реформа». Чтобы не ударить лицом в грязь, органы власти в первый месяц года, в том числе в праздничные дни, администрировали реформу «в ручном режиме», решая проблемы с вывозом отходов. Понимая, что вопрос политический, держали себя в тонусе и регоператоры, хотя в десятках муниципалитетов отходообразователи массово уклоняются от обязанности заключать с ними договоры. Население недовольно, потому что платить за мусор придется больше, а эксперты обращают внимание, что не решается главный вопрос: мусора не становится меньше, и ценное вторсырье по-прежнему сваливается на полигонах, а не возвращается в экономику. Но и это еще не все, как выяснила «Коза» в интервью с заслуженным экологом России Кларой РОМАНОВОЙ.
– Клара Анатольевна, какие вы видите риски в «мусорной реформе»?
– У нас региональная нормативно-правовая база совершенно не соответствует требованиям федерального законодательства. И главным нарушителем в этом случае является министерство экологии и природных ресурсов Нижегородской области. Конкретно в лице Натальи Николаевны Мочалиной. «Ассоциация нижегородских предпринимателей в области обращения с отходами» обращалась по этому поводу к полномочному представителю президента в ПФО, но получила ответ на это обращение все от того же министерства, подписанный Натальей Николаевной Мочалиной: что представленные в обращении доводы не обоснованы. Она вводит в заблуждение всех, включая полпреда и губернатора.
– Что не так?
– Во-первых, территориальная схема по обращению с отходами, которую сейчас планируется корректировать, не соответствует федеральному законодательству. В ней, в частности, не учтены все без исключения контейнерные площадки, которые должны обслуживать региональные операторы. Это значит, что любой житель, если его контейнерная площадка отсутствует в этом списке, имеет сегодня право подать в суд и расторгнуть договор с региональным оператором. На том основании, что региональный оператор не выполняет требования территориальной схемы.
– И вы думаете, что нижегородцы будут массово пользоваться этой возможностью?
– Массово вряд ли. Но такой риск есть. И это нужно было предусмотреть не сегодня. Федеральный закон ввел это требование в конце 2017 года. У министерства был целый год, чтобы это доработать. Но это просто не делалось.
– Что это – халатность, некомпетентность, саботаж?
– Думаю, что некомпетентность, однозначно… Второй факт еще интереснее. В том же ответе министерства четко написано, что «региональный оператор руководствуется положениями региональной программы в области обращения с отходами в случае, если заключенным с ним соглашением об организации деятельности по обращению с твердыми коммунальными отходами вменена обязанность реализации мероприятий, финансирование которых должно осуществляться за счет региональной программы». Но региональная программа нужна как раз для того, чтобы региональные операторы реализовывали те направления политики в области обращения с отходами, которые указаны в законодательстве как приоритетные, а не строили в очередной раз полигоны. В этой связи у меня возникает вопрос: для чего мы делаем мусорную реформу, если мы не будем реализовывать мероприятия по изменению практики обращения с отходами? Чтобы перераспределить потоки денег? Но это неправильно! Тогда мы не слышим Владимира Владимировича Путина, который 20 декабря 2018 года на пресс-конференции поставил две главные задачи: обеспечить раздельный сбор отходов и развитие переработки. Если мы не будем этим заниматься, а просто перераспределим потоки платежей жителей, то где же тут, извините, реформа?
– Если я не ошибаюсь, захоранивать вторсырье сегодня уже и закон запрещает.
– Совершенно верно, с 1 января 2019 года. Далее. Нормативы накопления, которые у нас были утверждены 26 декабря 2018 года, очень интересны. Оценку регулирующего воздействия проходили одни нормативы, а в постановлении регионального правительства фигурируют другие. Я не поленилась и сравнила, чем они отличаются. Смотрите: по индивидуальным жилым домам Нижнего Новгорода рост в сравнение с тем, что вывешивалось для оценки регулирующего воздействия, на 19%. И так практически по всем пунктам. Где-то цифры стали ниже, но они все изменились.
Что еще меня поразило: если мы берем плотность отходов, утвержденную постановлением губернатора, то почему-то в индивидуальных жилых домах в кубе 96,4 кг, а в многоквартирных домах – 88,8. Это как? У нас что – отходы разные образуются? Конечно, хотелось бы посмотреть протоколы, которые требовалось заполнять в течение года на каждый объект, который они замеряли. Потому что, по моим расчетам, если мы говорим об увеличении норматива на 19%, на 0,8 куба должно увеличиться отходов в замеряемой точке. А это практически еще один контейнер дополнительно. Откуда он взялся? В многоквартирном доме в центре Сормова, в котором я живу, у меня норматив накопления получился 1,48 куба с человека, или 0,05 куба с квадратного метра. То есть почти в 2 раза ниже, чем намерило минэкологии. А кроме того, по логике министерства экологии, я живу в трехкомнатной квартире одна, но у меня мусора образуется больше, чем у соседей, которые в однокомнатной квартире живут втроем. Это правильно? Получив первую платежку, удивилась еще больше – вывоз отходов 352 рублей. В пересчете на кубометры я одна образую 6,3 кубометра в год, а это, между прочим, шесть контейнеров, которые стоят у нас во дворе. Зато человек, который живет в частном доме образует только 2,87 кубометров!
Но это тоже еще не все. У нас вышел указ губернатора о том, что предельная цена на коммунальную услугу по обращению с ТКО составляет 665 рублей 67 копеек. Это тариф ООО «Нижэкология-НН». Все, что выше этого тарифа, будет возмещаться региональному оператору. Чтобы уравнять. Бюджету Нижегородской области это обойдется как минимум в 156 миллионов рублей. Это считается очень легко: мы берем разницу между предельной ценой и тарифом регоператора, в территориальной схеме я взяла объемы отходов, которые по этим зонам образуются, и умножила на эту цифру. И что получается: бюджетные средства будут получать три компании, аффилированные с двумя известными людьми: 110 миллионов из бюджета получит ЗАО «Управление отходами», «ОРБ Нижний» и «СитиЛюкс 52» – 46 миллионов. В этой связи у меня вопрос: почему «Управление отходами», которое уже получило из бюджета 210 миллионов, все время получает какие-то субсидии? И совершенно не развивается, и постоянно в скандалах. Напомню, проверкой Контрольно-счетной палаты установлено, что срок окупаемости полигона в Городце увеличился с 7 месяцев до 21 года. В то же время, например, «МАГ груп» построил самый крупный мусоросортировочный комплекс в России. Сейчас они строят завод по переработке пластика.
– Как мы выглядим в этой реформе на фоне других регионов?
– Мы в лидерах: занимаем второе место в ПФО по величине тарифов региональных операторов. На первом Кировская область. У нас 637 рублей средний тариф, в Татарстане, например, 439.
– Сейчас многие задаются вопросом, а что изменилось в обращении с отходами, кроме платы за них.
– Ничего.
– А что должно было измениться?
– Мое видение реформы такое. За 2018 год нужно было разработать всю нормативно-правовую базу, сделав ее прозрачной. Обсудить ее с населением, показать, чтобы все знали и понимали, что их ждет. Если бы мы знали еще год назад, сколько каждый из нас будет платить, мы бы могли вступить в диалог с правительством, чтобы требовать развития раздельного сбора отходов. Нужно было затребовать с регоператоров программы по развитию отрасли, созданию заводов по переработке. Полагаю, что создавать производства по переработке отходов необходимо в рамках государственно-частного партнерства, в том числе чтобы снизить риски для регоператоров.
Что нам сейчас утверждают в телесюжетах о мусорной реформе: что якобы уйдут серые перевозчики, что не станет несанкционированных свалок. Но несанкционированные свалки образуются в основном не из ТКО, а либо из строительных, либо из промышленных отходов. Но ни строительные, ни промышленные отходы никак не учтены в этой реформе! Свалки же ТКО возникают, как правило, там, где вообще не было сбора таких отходов.
– Получается, «строяк» и «промку» у нас так и будут в леса и овраги возить?
– Об этом чиновники сегодня молчат. Зато нам заявляют с экранов, что мы будем иметь суперсовременные полигоны по утилизации отходов. Но полигоны – это не про утилизацию. Это про захоронение, закапывание отходов. Кроме того, есть все основания опасаться, что мусорный коллапс все-таки начнется, даже при стольких усилиях ручного управления.
– Почему?
– Раньше цепочка была следующая: управляющая компания, транспортная компания и полигон. То есть в цепочке три игрока. Сейчас у нас региональный оператор; оператор, которого регоператор выбрал для транспортирования отходов; у оператора субподрядчики, потому что сам он не в состоянии справиться с объемами; управляющие компании (они не исключены, потому что должны убирать контейнерные площадки), добавляются органы местного самоуправления (которые должны организовывать контейнерные площадки); полигон. То есть цепочка удлиняется. При этом все договоры в Нижнем Новгороде заключены с операторами и субподрядчиками с отсрочкой платежей на два-три месяца. Если собираемость платежей будет низкой, кому первому региональный оператор даст денег, если он еще является владельцем полигона? Конечно, себе и полигону. Что будет, если они не заплатят перевозчикам? Кто-то обанкротится, кто-то просто уйдет с рынка. Перевозчики согласились на такие условия, потому что просто хотят выжить. Но выживут не все. Один из крупнейших перевозчиков в регионе – «Фарбе-НН», – ранее представленный в Чкаловске и Заволжье, оттуда уже ушел.
Если не будет хватать средств, чтобы довести отходы до полигонов, куда они отправятся? Правильно, по полям и лесам. Да, региональный оператор обязан ликвидировать несанкционированные свалки. Но за чей счет? Владельца земельного участка, на котором размещена свалка! У нас в основном неразграниченные земли, а это зона ответственности бюджета.
А еще перед новым годом Госдума в срочном порядке утвердила изменения в федеральном законе, разрешив возить отходы на старые свалки. В Нижегородской области практически все они были закрыты по решению судов. Теперь федеральный законодатель предлагает нам их открыть. Ну, это что такое? В судах было доказано, что эти свалки имеют негативное воздействие на окружающую среду. Наплевать! Лишь бы куда-нибудь свалить. Тогда возникает вопрос: зачем эта реформа?
– И что делать?
– Я знаю, что многие компании хотят создать нормальный, цивилизованный бизнес в сфере отходов. Ведь все, что касается коммунальных отходов, очень просто: все, что отсортировали, – вернули в экономику; всю органику также можно переработать в полезный продукт. А всё остальное в Европе сжигается. Не надо так пугаться мусоросжигания, когда мы убрали оттуда пластик и другие вредные вещества. Дальше стабилизация золы, которая впоследствии идет на изготовление строительных материалов. Все это можно внедрять и у нас. Но мы не умеем признавать свои ошибки и вот уже десять лет идем не в том направлении – с момента заключения первого концессионного соглашения по строительству полигона.
Напомним, сторонники «мусорной реформы», собравшись а круглым столом, положительно оценили ее первые результаты.
Поддержите наше СМИ любой посильной для вас суммой – один раз,
или оформив подписку с помощью онлайн-кассы.
Став подписчиком KozaPress, вы будете поддерживать стабильную работу издания,
внося личный вклад в защиту свободы слова.
18+